Приехала в школу, тут думаю, а ну как в лес зайду-ка я. Иду в лес, смотрю апотапкин за мной увязался. Думаю, чего ему надо?
Говорю:
- Я знаю кто ты!
Он:
- Кто я? Скажи, погромче, плохо слышу!
Апотамкин!
- Белла, где моя овца?
- ой. Эдвард, какой ты нежный, не знала, что умеешь такие комплименты делать.
- Да нет, я ж пастух местный, у меня овца одна пропала
Потом помню, как сидели среди ромашкового поля с Эдди и выпивали. Эдди стало жарко, и он снял фуфайку, а у меня от перебарщения с алкоголем в глазах всё светиться стало и блестеть, смотрю и Эдди блестит. Ну, ничего себе, думаю я.
Выходной день. Мою своего железного коня. Тут Эдвард прыгает неожиданно и подворачивает ногу. Ну пока провозилась с ним, пока тугую повязку наложила – уже ночь. Он такой и говорит: - Ты меня помогла, в благодарность хочу тебя в гости к себе пригласить.
- А вдруг я не понравлюсь твоим?
- Белла тебя волнует понравишься или нет и не волнует, что придётся за семь миль через лес идти?!
Уставшие жутко добрались до дома Эдварда. Сразу на кухню кинулись, хотелось очень пить и есть. Семью Фе Каленов застали за разными занятиями: девушка в белом платке била посуду и орала, что на счастье. Эммент – парень её, ножом размахивал «Хияяя!», играл в Ниндзя.
Председатель колхоза Карлайл, держался за свою жену, чтобы не упасть, вчера, наверное, отмечали день рождение заместителя председателя, и перепил мужик, вот и боялся что упадёт. Эсми – жена его, говорила на непонятном языке.
Окно в кухню было без стекла, так что Эллис и Джаспер зашли в него, ну и правильно, чего входной дверью то пользоваться. Эдвард меня предупредил, что Эллис просто обожает всех обнимать, - кинулась ко мне и повисла на шее. Потом сказала, что от меня пахнет съедобненько(насторожило!). Джаспер был как лопатой стукнутый, молчал и пялился. Его отругали за то, что со мной не здоровается.
Эдди сказал, что у него своя комната есть. Вот тут я обзавидовалась. Думаю: своя комната – не хило, мне б так! Но потом узнаю, что кровати у него нет и спит он, как и я на сеновале.
Потом долго разговаривали, выяснили, что спим на одном сеновале, а до сих пор не встретились там. Не дело – сегодня ночью решили исправить.
Во дворе у Фе Калинов полазали по деревьям, он меня обозвал макакой, а я не придумала, чтобы такого ответить. Но решила, что маме напишу ... телеграммой и узнаю. Как бы так его пообиднее назвать.
Ночью мы, всё таки, встретились на сеновале. На утро Эдвард пришёл к отцу и сказал, что меня заберёт играть в модную игру «Городки», Чарли посмеялся, сказал, что у меня по географии двойка была и городов я почти не знаю, но Эдди скал ему, что он сам дурак – «городки» - модная игра: палку нужно бросать и сбивать другие палки. Эдди мой защитник. Отец изобразил на голове рога, наверное, показывал свою дьявольскую сущность.Играем в городки. Оказывается Фе Калены профи, я же, невезучая такая, что палку кинула и угодила в кусты, ну кто ж знал. Что именно в тех кустах сидел местный авторитет Васёк, по нужде он там сидел. Ну Васёк сказал, что постучит мне по голове. Фе Калены защищали меня.
Мы с Элис и Джаспером на комбайне Эммета уезжаем в соседнюю деревню, прятаться от Васька. Но комбайн, штука приметная, так что авторитет нашёл нас быстро.
И далее:
Бах! – это меня уже бьёт Васек, а потом Бах! Бабах! Бум-Бум! – это меня всё ещё Васёк бьёт. Но тут: трам-бах-Бум! – это Эдвард на моём велике приехал и теперь бьёт Василия. Лежу, истекаю кровью. Вокруг меня председатель наш и Элис бегают и орут: «она умрёт! Умрёт!», блин, нет бы помочь!
Васька побили сильно, за то, что он меня и укусил ещё, но Эдвард потом тоже меня кусьнул, наверное, это у них традиция.
Я снова в больнице. Мама приехала сама, наверное, на телеграмму денег не хватило. Эдди обслюнявил мой лоб, я потом долго лежала и ждала, что ж мне его вытрет, руки то покусанные, самой никак не сделать этого!
На выпускной, через неделю я пошла в платье, но на костылях, в бинтах. Вся в синяках.
Эдвард сказал, что я красивая. Ну, конечно, сам то тоже с фингалом – досталось его от Васи.
Танцуем. Тут говорю Эдди, что мол, поцелуй меня, и закрываю глаза, а он промахнулся, поцеловал в шею. Уж думала снова кусьнёт, мало ли какие у него представления о романтике...